Северодвинка перенесла 9 операций, жила с ниткой в животе и заработала цирроз. Врачи своей вины не видят
Наталья Некрасова пытается доказать в суде, что ей оказали медпомощь некачественно
Наталья Некрасова из Северодвинска перенесла 9 операций за 7 лет и получила инвалидность. Она считает, что медики поздно диагностировали у нее цирроз печени и часто допускали недочеты, из-за которых гноились раны. Во время одной из недавних операций и вовсе в брюшной полости нашли капроновую нитку. При этом Наталья одна воспитывает дочку и сына. Мальчик тоже имеет инвалидность — у него эпилепсия и врожденный порок сердца. Ребенку нужна постоянная помощь мамы, которая фактически потеряла здоровье. Наталья решила идти до конца и подала в суд на врачей. Борьба за медицинскую истину идет с переменным успехом.
Остаться с ребенком или ехать на операцию
В ноябре 2013 года Наталья проходила диспансеризацию. В это же время у нее заболел живот, поднялась температура. Об этом северодвинка рассказала терапевту 19 октября. Врач решила, что это мочекаменная болезнь, и посоветовала записаться к урологу.
— Мне было сказано, что у меня камень идет, выписали лекарство, я его пила, но боль возвращалась. Получилось так, что у меня лопнул аппендицит после приема. 21 ноября я попала к урологу. Когда она на живот нажала, я подпрыгнула вместе с кушеткой. Она спросила, чего я жду, ведь это не камень. Я рассказала, что у меня ребенок-инвалид, оставить не с кем. 22 октября сделали операцию, — рассказывает Наталья.
Перед операцией Наталье не дали вернуться домой, чтобы решить, с кем останутся дети. Ее госпитализировали сразу, так как состояние было критическое. Сын Натальи сказал в школе, что маму увезли оперировать. Подключились органы опеки, мальчика отправили в детскую больницу под наблюдение. Наталью потом упрекали: сначала надо было пристроить ребенка и только потом ехать в медучреждение.
После выписки Наталья ходила на перевязки. Повышенная температура и боли в животе вернулись, поэтому северодвинка попросила врача о помощи. По ее словам, медик ответил, что после операции «такое бывает». Наталья с трудом уговорила его дать направление в больницу. Но делать операцию в тот же день — 30 декабря 2013 года — отказались, так как рабочий день закончился. Правда, при проверке страховой компании руководство больницы утверждало, что такого быть не могло. В медучреждении есть круглосуточная бригада хирургов. Тем не менее в операционную Наталья попала только 31 декабря.
— Там сделали компьютерную томографию — нашли перитонит. Спрашивают, как я выжила с перитонитом. Сделали операцию, три дня после нее лежала в реанимации. На Новый год там оказалась, меня дети потеряли. Дочке Виктории было тогда 12 лет, она сказала моим подружкам, что мама ушла на прием и не вернулась. Подруга нашла меня в реанимации, — вспоминает пациентка.
Через год у Натальи диагностировали послеоперационную грыжу. Ее мог спровоцировать лишний вес. Но пациентка считает, что врачи должны были предупредить осложнения и поставить хирургическую сетку для укрепления брюшной стенки. Но не сделали этого.
В июле 2014 года Наталья Некрасова с непрекращающейся болью в животе обратилась к врачам. Несколько дней она провела в стационаре Северодвинской больницы № 2. По словам северянки, тогда ей не выдали выписку из истории болезни. Позднее она все-таки получила документ. В нем нашла, что на УЗИ в стационаре в 2014 году заметили диффузные изменения в печени и поджелудочной железе. Но пациентке, как она сама утверждает, об этом не сказали и не посоветовали обратиться к гастроэнтерологу. Позднее страховая компания в отчете укажет, что УЗИ не показало изменений в печени.
В конце января 2015 года нашу героиню увезли на скорой из-за болей в правом подреберье. Тогда поставили диагноз «Спаечная болезнь», боли остались и после лечения. В сентябре Наталью снова отправили на операцию. Удалили грыжу, но после этого загноилась рана. По мнению Натальи, позже это спровоцировало нагноение уже внутри организма.
«Каждый второй мне говорит о желтой коже»
Цирроз печени нашли в конце 2019 года у Натальи благодаря наблюдательности гинеколога. Врач заметила, что у северодвинки желтоватая кожа, и посоветовала сдать анализы. Их результаты говорили об изменениях в печени. После дополнительных обследований гастроэнтеролог поставил диагноз: первичный биллиарный цирроз (то есть на начальной стадии) с признаками аутоиммунного гепатита минимальной активности. То есть это начальная стадия цирроза печени. Когда в июле 2019 года Наталья лечилась в санатории «Родник», она снова заболела: температура подскочила до 39, скрутило живот. В областной больнице ей дали направление на биопсию печени. Из-за простуды пришлось отложить обследование.
После чехарды с направлениями (сначала Наталью отправили на биопсию в областную больницу, потом уговорили ехать в Первую городскую в Архангельск) сделали анализ. Он показал, что развился хронический гепатит, дошло до отмирания тканей. Но в заключении врачей значился именно цирроз на начальной стадии, при которой некроза еще не наблюдают. Но и тут началась неразбериха с диагнозами. Осенью 2019 года главный врач горбольницы № 2 Александр Иевлев сказал Наталье, что у нее повышены онкомаркеры, и это рак печени — эти данные он якобы нашел в выписке из Первой городской больницы и в результатах биопсии. На следующий день заместитель главврача озвучила другой диагноз — хронический гепатит, а не цирроз. В итоге хирург, проводивший биопсию, подтвердил, что это все-таки билиарный цирроз.
— У меня претензия к врачам в том, что они проводили лечение не в полном объеме. Делали операции, но не усматривали, что начался цирроз. А он начался от большого количества лекарств — пила до 20 таблеток в день. Мне говорят, что не лекарственный. Но они способствовали, — уверена Наталья Некрасова.
В ноябре 2019 года Наталью снова прооперировали. Тогда хирург достал из брюшной полости северодвинки капроновую нить длиной около 5 сантиметров.
— Когда мне делали девятую операцию, сказали, что нитку могли оставить только в большую операцию. У меня было две большие операции — перитонит и вторая в 2018 году. Но все загноения тянутся с аппендицита. Даже сейчас заново назначена операция из-за того, что до сих пор гноится, — жалуется наша собеседница.
Северянка так и живет с повышенной температурой. Постоянно беспокоит печень, особенно по ночам. Больно до такой степени, что уже приходится просить врачей о рецепте на обезболивающие.
— Что такое спать ночью, я вообще не помню. Я сплю днем. Часов в семь-восемь вечера я ложусь спать, но стараюсь спать поменьше. Могу проспать до 11 часов, но прошу дочь меня будить — может, все-таки наладится ночной сон. Каждый второй мне говорит о моей желтой коже. Когда я болела, рвало желчью — тогда чуть-чуть кожа побелела. Младшему сыну еще нет 18 лет, я ему должна помогать. В иске я пишу, что лишилась трудоспособности. А мне врач сказала, что я и до этого не работала! Но уход за ребенком — это моя работа. Я возила ребенка в санаторий, сопровождала группу детей — это тоже считается моей работой, — рассуждает Наталья.
Пациент доказывает вину врачей
Северянка просила полицию проверить работу врачей. В УМВД по Архангельской области сообщили 29.RU, что состава преступления в действиях медиков не нашли. Также мы попросили Минздрав региона прокомментировать действия сотрудников больницы и поликлиники, к которым обращалась Наталья. В ведомстве отказались это делать. Сослались на то, что факты надо проверять с помощью экспертизы. Назначать ее министерство не вправе. Частично обвинения Натальи Некрасовой подтвердили, предложив изучить решение суда по ее иску к Северодвинской городской больнице № 2.
На процессе были представлены выводы экспертизы страховой компании «Согаз-Мед», с которой у Натальи Некрасовой заключен договор ОМС. Эксперты подтвердили несколько эпизодов нарушений со стороны медиков. Например, в 2013 году при госпитализации пациентки недостаточно собрали анамнез, не сделали описание послеоперационного рубца. Позднее, в 2015 году, врачи вновь по-хорошему не собрали анамнез, не обследовали кишечник. В том же году в документах опять не описаны жалобы северодвинки, ее недостаточно тщательно осмотрели, диагноз не подтвержден клиническими исследованиями. Три года спустя перед одной из операций Наталье поздно назначили антибиотики, так как не могли собрать данные для постановки диагноза. Также экспертиза подтвердила, что северодвинская больница в 2019 году затягивала сроки оказания помощи.
Медики не стали оспаривать в суде выводы страховой компании. Наталья Некрасова добилась возмещения морального вреда — компенсация составила 10 тысяч рублей. Также Северодвинскую больницу № 2 оштрафовали на 5 тысяч рублей (потом Архангельский областной суд отменил эту часть наказания) и обязали возместить расходы на госпошлину. Северодвинский суд назначал медицинскую экспертизу в Архангельске, но ее так и не провели. Исследования стоимостью 150 тысяч рублей должна была оплатить Наталья Некрасова. Северодвинка отказалась это делать, потому что таких денег у нее нет. К тому же ее не устраивало, что экспертизу должно было провести учреждение, подведомственное Минздраву Архангельской области.
— В ходе рассмотрения дела нашли свое подтверждение неоднократные факты уклонения Некрасовой Н. В. от назначенного обследования и лечения, нарушения сроков проведения диагностики, посещений врачей-специалистов и госпитализации, неявки по направлениям к врачам-специалистам. Суд, принимая во внимание характер и степень причиненных Некрасовой Н. В. нравственных страданий и их длительность, индивидуальные особенности истца, с учетом принципа и разумности определил компенсацию морального вреда, подлежащую взысканию с медицинской организации в пользу Некрасовой Н. В., — так в Минздраве прокомментировали победу северянки в суде.
Архангельский областной суд, который рассматривал кассационную жалобу, не нашел доказательств тому, что диагноз «Цирроз печени» поставили слишком поздно. Также областной судья не согласился с тем, что из-за неправильного лечения пациентка получила инвалидность.
Но Наталья пошла дальше и пожаловалась в Третий кассационный суд в Санкт-Петербурге. И не зря: решение Архангельского областного суда отменили. Иск северодвинки будут рассматривать по новой, так как сам подход архангельских судей оказался неверным. Обязанность доказывать, что были медицинские ошибки, легла почему-то только на пациента, а по закону так быть не должно.
— При этом законом установлена презумпция вины причинителя вреда, которая предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий — если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред, — разъяснили в Третьем кассационном суде.
То есть северодвинская больница должна сама доказать, что медики оказывали помощь без дефектов и не спровоцировали своими действиями утрату трудоспособности у пациентки. Наталья тем временем регулярно посещает врачей — у нее ищут онкоклетки. На лечение теперь ездит в Москву — там врачи удивляются, почему за столько лет операций и приема лекарств здоровье северянки заметно ухудшилось, а не улучшилось.
29.ru
